О праве на убеждения

Жизненные убеждения – штука сложная. Люди меняют их, иной раз кардинально, по несколько раз, под влиянием разных факторов. Тем не менее, говорить о непостоянстве своих убеждений почитается очевидным признаком дурного тона. Когда то у меня был один знакомый – начинающий управленец, заработавший первоначальный капитал различными сомнительными делишками, и при всём при этом – чтущий с пиететом образ почившего во Боге СССР.

Источником всех наших бед он считал, естественно, проклятую Америку. В тогдашней, весьма специфической, номенклатурной среде это здорово поспособствовало его быстрому карьерному росту. Ныне он вращается в свите одного высокопоставленного деятеля, громогласно вещая, при каждом удобном случае о верности своим просоветским ценностям. Все, имеющие более низкий, чем у него, социально-имущественный статус, по его мнению, никакого права на убеждения не имеют.

Такой подход характерен для многих обладателей «лёгких» денег и должностей. Их становление пришлось на 90-е годы прошлого века, а потому они не полностью осознают, что сейчас немного другие времена. Народ подошёл к той черте, когда у него, собственно, ничего не остаётся, кроме права на политические убеждения. Жертвовать последним, как известно, очень тяжело. Это в столь ненавистной недоучившимся выскочкам из постсоветских времён сытой Америке люди могут наплевательски относиться к идеологии – не до неё, хватило бы времени деньги заработать на «лишний» «Ленд – Крузер».

У нас иная ситуация: «не до жиру, быть бы живу». В таких условиях убеждения масс становятся важным фактором развития страны, в т. ч. и по силовому, революционному сценарию. Все значимые социальные потрясения – тот же Евромайдан – начинались именно с игнорирования заветных чаяний народа – причём не только на какие-нибудь материальные преференции, но свою идею-фикс, или, скажем, церковь. Кажется, именно это должны учитывать в первую очередь те, кто по воле случая очутился в бурные постперестроечные времена на верху социальной пирамиды. Иначе – как бы чего не вышло.

Андрей Коваленко