У верховых болот

Попытка создания новых ландшафтных заказников оживила интерес глуховчан к урочищу Лобасовщина, включающего верховые болота у поросшим лесом известковых холмов. Первый тёплый апрельский день. Мы выбрались в весенний лес. Он встречает веселым птичьим щебетом и нежными соцветиями медуницы, пробивающимися сквозь прошлогоднюю листву. Должна цвести и хохлатка – по-народному ряст. Пока её не видно - вроде массово и не вырывают для букетов, но, тем не менее, встречается всё реже. Возможно, на благополучии растения сказываются климатические изменения, а может - изменения микрофлоры лесного грунта.

Это – только один из исчезающих видов. За последние годы в урочище совсем перестали встречаться сон – трава, адонис летний, ветреница дубравная. Неблагополучие отражается и на представителях царства деревьев. Вот склон завален стволами рухнувших сухих дубов, вот целый мёртвый березняк. Вообще – то, этот лес, как и множество других – рукотворного происхождения, а потому требует постоянного ухода. Его высаживали на здешних известковых холмах и по ярам местные крестьяне, получившие после столыпинской реформы землю для своих хуторов.

Сейчас все их поселения мертвы; последние ветхие жилища на северной окраине леса перестали подавать признаки жизни лет десять – двенадцать назад. На старых усадьбах – полное запустение: источенные шашелем бревенчатые стены, голые, открытые всем ветрам стропила, обрушившиеся потолки. Картина, в общем, безотрадная. Вспоминаю, как некогда встречался с глуховчанином, чьё детство прошло здесь, его рассказы о дореволюционной жизни, раскулачивании, оккупации, немцах, партизанах.

Жалею что потерял запись нашей беседы. Теперь от того старого хутора осталось только малозаметное лесное кладбище. Здесь, на некоторых покосившихся и почерневших от времени дубовых крестах еще можно различить фамилии, даты. Самые последние могилы появились здесь, судя по всему, на исходе 60-х – в начале 70-х годов. Возле некоторых – о чудо! – видны относительно свежие следы поминовения - цветные пластиковые веночки и светильники.

Совсем рядом – через заросший старыми клёнами овраг – свидетельства иного присутствия. На вершине, господствующей над годуновскими полями и довольно протяжённым участком московской трассы в начале российско – украинского конфликта 2014г. развернулось моторизованное подразделение. Его лагерь сейчас тоже пуст, но кое-что осталось – например, турник, укреплённый между двумя мощными древесными стволами, сбитый из жердей оружейный разрядочный стол.

На соседнем заброшенном поле обозначаются поросшими бурьяном холмиками траншеи, капониры для техники. Надо всем этим – только пение жаворонков да шум ветра в кронах ещё непроснувшихся деревьев. Вскоре на ближнем просёлке останавливается легковая иномарка с российскими номерами. В душу вкрадываются нехорошие подозрения, но тут же и развеиваются: номера оказываются тюменскими, а пассажиры – типичным семейным экипажем сборщиков сока. Тучный мужчина - водитель, его пожилая спутница и мальчик - подросток направляются с вёдрами к высоким берёзам.


Дичи (в смысле дикости) здесь теперь больше прежнего, лес выглядит заброшеннее, но всё равно – природа сохраняет свое чистое дыхание.

Андрей Коваленко