Сесійні баталії глухівської міськради

17 грудня 2015 року о 14:00 в залі засідань міської ради депутати міськради провели третє пленарне засідання другої сесії міської ради сьомого скликання.

На розгляд пленарного засідання були розглянуті питання:

- Про затвердження регламенту роботи Глухівської міської ради сьомого скликання.

- Про внесення змін до граничної чисельності виконавчих органів Глухівської міської ради.

- Про внесення змін до бюджету міста на 2015 рік.

- Про регулювання земельних відносин.

- Про надання дозволу на розроблення документації із землеустрою.

- Про план діяльності з підготовки проектів регуляторних актів на 2015 рік.

- Про затвердження звіту тимчасової контрольної комісії про виконану роботу та надання нею пропозицій щодо подальшої діяльності Комунальної організації Глухівської міської ради «Редакція газети «Народна трибуна».

- Про створення тимчасової контрольної комісії з питань перевірки господарської діяльності Комунального підприємства «Глухівський тепловий район»

- Про створення тимчасової контрольної комісії з питань перевірки господарської діяльності Управління житлово-комунального господарства та містобудування.

Андрей Коваленко: о чём я хотел сказать на сессии

Присутствовавший на сессии бывший редактор «Народной трибуны» Андрей Коваленко прокомментировал ситуацию с изданием, которое возглавлял в своё время, следующим образом:

- Я пытался взять слово для выступления. Считаю, что имел на это право, ибо в своё время был отставлен от работы в «НТ» при сходных обстоятельствах. Доступа к трибуне, к сожалению, не получил. Потом мне сказали, что моего выступления очень не хотели как Бурлака, так и кое-кто из окружения нового мэра.

Вообще такой финал «Трибуны» был предсказуем. Предвидел его ещё до моего отстранения от редакторства, Бурлакой ,распекал меня за какие-то упущения: неправильные поздравления, плохие фото в газете во время очередного «промывания мозгов», резко остановившись, вперил вдруг взгляд в какую-то неизведанную даль, а потом произнёс с придыханием: «Это не твоя газета. Это – наша газета.» В устах человека, сдающего в печать под своим именем отчёты о проделанной работе, исполненные на уровне ученика второго – третьего класса, причём на тройку с минусом, это звучало как приговор. Приговор мне и «Народной трибуне».

Сразу хочу оговориться, что моё желание вставить ещё одни «пять копеек» в дискуссию вокруг судьбы газеты никоим образом не связано с желанием отомстить кому-либо или вновь занять руководящее кресло. Я боле пятнадцати лет в журналистике, много чего повидал, пережил, а потому отдаю отчёт, что может ожидать в ближайшем будущем редакционный коллектив издания. Перспективы у него самые удручающие.

Это связано, прежде всего, с, провальной подписной кампанией. Судя по всему, на следующий год общий тираж «НТ» едва достигнет 1000 экземпляров, что ничтожно мало для издания, в штате которого числиться, ни много, ни мало – 8 сотрудников. Выжить газета в состоянии, имея минимум 3000 подписчиков. Занять достойную нишу в розничной сети для неё тоже очень и очень проблематично – нужны дополнительные финансовые вливания. Ситуацию способен спасти разве что богатенький буратино со стороны, жаждущий безвозмездно расстаться с несколькими сотнями тысяч гривен. Это, однако, скорее из области фантастики, да, и, если случиться – способно разве оттянуть на некоторое время неизбежный конец.

То что происходит сейчас с «Народной трибуной», по сути, катастрофа. И предметом разговора на сессионном заседании должен, как мне кажется, должен был стать честный разговор о причинах случившегося и определении путей выхода из ситуации. Этого, однако не случилось, где-то по причине новой, но большей частью – старой власти.

Кризис в «НТ» назревал очень долго – ещё со времени принятия т. н. лазаренковского закона о коммунальной прессе, повлёкшим в Глухове полное подчинение газеты местной власти в 1996 г., изгнание прогрессивного редактора Валентина Кленька и дикий психологический прессинг его преемника Виталия Матвиенко. Ощутил кое- что богатого арсенала «выворачивания рук» редакторам на себе и автор этих строк. Городская власть, которая до последнего времени правила в духе «лучших» традиций КПСС с настойчивостью, достойной лучшего применения (её бы – да на развитие производства, привлечение инвесторов), очень жёстко контролировала газету, её тематику, общую политическую направленность. А ещё «Народная трибуна», служила и объектом мелочных придирок пристроившегося под крыло первых лиц всяческого бездельного отребья из числа бывших функционеров – «вечных комсомольцев». Они доносили своему недалёкому начальству о всех явных ( а в большинстве случаев – мнимых) ошибках, повышая тем свой статус «незаменимых работников». Скажу, что это очень сильно тормозило работу, создавало атмосферу нервозности в коллективе, и просто убивало желание трудиться у пишущей братии.

С разрастанием бюрократии на «НТ», как и прочие коммунальные издания, всё сильнее давило растущий снежный ком обязательных публикаций: регуляторных актов, решений, распоряжений и прочего малочитабельного хлама. За всё это, по самому признанию Бурлаки, местная власть должна была платить больше 200 тыс. грн ежегодно, но ограничивалась, в разные годы, 40 – 90тыс. Итог всего этого – неинтересная однобокая, не освещающая реальных жизненных проблем, потакающая убогим вкусам чиновного плебса газетёнка. Тому, кто сейчас столь пространно и цинично разглагольствует о гибели свободы слова в Глухове посоветовал бы закрыть рот. «Народная трибуна» и свобода слова давно стали понятиями почти несовместимыми! А тем, кто говорит о цензуре – особенно некоторым чиновникам от журналистики, посоветовал бы заглянуть в толковый словарь и посмотреть значение самого слова «цензура».

«НТ» давно была обречена, а необратимый характер её угасания обозначился уже с начала 2000-х годов. Реальный выход из этого тупика предложить не мог никто: ни местная власть, ни, к сожалению, сам редакционный коллектив, живущий и творящий по принципу «абиякось воно то буде». Должен сказать, что и я, занимая должность редактора, смог только затормозить процесс сползания в пропасть: больно уж много приходилось решать застарелых проблем, отбиваться от назойливых политиканствующих интриганов из «дома власти», да и, если честно, со временем стало всё заметнее сказываться инерционное сопротивление со стороны некоторых коллег. Всё что касалось увеличения работы, улучшения качества материалов, повышения степени самостоятельности и инициативы, подготовки газеты к формату, позволявшему торговать в розничной сети, воспринималось с заметным холодком.

Появление в редакторском кресле Светланы Халимоненко позволило им вздохнуть с облегчением: работы меньше, исчезли лишние «запарки», все движения расписаны по нотам, с горисполкомовским начальством – полные лады, бери себе и прославляй его, ни о чём особо не думая. И никого особо не беспокоило, что вопреки героическим усилиям мэра по насильственной подписке, изменившейся «европейской» вёрстке, красивой электронной версии и кулинарным рецептам на четвёртой странице тираж застыл на одной точке. Что качество редактирования (для непосвящённых: это главная задача редактора такая – чистить и подгонять текст , чтобы тот заинтересовал читателя) упало ниже плинтуса. Что тематика обеднела донельзя – в газете изрядно уменьшилось статей, имеющих отношение к литературе, истории, природе, воспитанию, читательских материалов, не говоря уже об освещении всяких «неудобных» вопросах. Что, в конце концов, меньше стало серьёзных авторских работ, при увеличении, заметим, штата корреспондентов! Никому в голову также не пришло просчитать, чем может обернуться усилившаяся общая холуйская тональность издания.

А ещё в газете, которую заставляли подписывать едва ли не под дулом пистолета, стали вообще позволять себе барские замашки. Вот что рассказала моей жене одна знакомая – учительница младших классов:

- Однажды потребовали у меня в школе, чтобы срочно статью в газету написала. Я написала, принесла в «Трибуну», а там, едва прочитав, начальственным таким тоном: «Мы этого принять не можем - малая информативная ценность. Вот так: мало того что ошибок в газете тьма – тьмущая, что неинтересная, что подписывать силком заставляют, так ещё и издеваются.